Человековедение
|
|||
|
Необходимость
ликвидации интеллигенции как класс и семьи
как социальный институт © В.М. Алексеев, 2003 |
|||
Я говорю о
еврействе в смысле платоновской идеи
Отто Вейнингер Главное
отличие интеллигентов от интеллектуалов обусловлено
смыслообразующей морфемой ген в первом слове. По логике русского
языка, интеллектуалом может быть любой человек, независимо от своего
происхождения и положения, и каждый, кто обладает интеллектом. Интеллигентство
предусматривает главным образом генетическое родство с другим интеллигентом,
который в свою очередь полагается потомственным интеллигентом. В этом
слове нет термина интеллект, достаточно узнаваемого русскоязычным, а
есть интелли – форма, сама по себе бессмысленная и потому
распадающаяся на три морфемы, среди которых тел – один из самых
продуктивных суффиксов русского языка – находится впереди корня ген. В
отличие от вполне русского слова интеллектуал, интеллигент –
слово уродливое, навязывающее ассоциации ген. По
логике русского языка и действительности российского бытия, интеллигент
не обязательно обладает интеллектом столь развитым, чтобы иметь моральное
право работать не у станка или на колхозном поле, а заниматься гуманитарным
онанизмом на деньги тружеников. Интеллектуал вырождается в интеллигента,
не тогда, когда он в результате болезни, старческого маразма или
черепно-мозговой травмы потерял существенную часть мозга, извилин и нейронов,
а когда он наследует право заниматься наукой, что вдвойне уродливее. Интеллигентство
по определению не может быть никаким другим, как гуманитарным, в силу
отсутствия прямого и быстрого хозяйственного и технологического отклика
гуманитарной деятельности. Интеллигентство в наименьшей степени
распространено в среде физиков и математиков, занимающихся фундаментальными
исследованиями, в условиях технологической или военной гонки научного
прогресса, такой как в 40-60 годы. Поскольку
ученые – люди, которые успевают утратить многие человеческие качества и
инстинкты, матери-ученые, как показывает статистика, несколько чаще
провоцируют у своего ребенка умственную неполноценность через ограничение его
в условиях своего развития и просто однажды уронив его младенцем на пол.
Человек, в детстве получивший черепно-мозговую травму и, как следствие,
приобретший умственную неполноценность, уже не может конкурировать с
естественными и техническими учеными по отношению к заказчику, требующему
явной и немедленной отдачи. Зато ему легко не только легко затеряться среди
гуманитариев, но и сделать там блестящую карьеру. Таким способом умственный
инвалид становится – во-первых, гуманитарием, во-вторых, интеллигентом.
Осознавая, явственно ощущая свою умственную неполноценность по отношению к
естественным и техническим ученым, будучи человечески неполноценным и
оказавшийся на вершине почета благодаря другому психопату – И. Сталину, - интеллигент
стремится призвать в гуманитарную науку как можно больше недоразвитых людей и
преградить путь именно тому, кого логично называть интеллектуалом.
Чтобы препятствовать естественному восхождению интеллектуалу интеллигенты
распространяют заведомо ложные теории о наследуемости генов и духа
гуманитарного ученого, и делают это именно в силу своего слабоумия и слабой
способности обобщать знания из различных областей науки. Интеллигенция не
заинтересована в саморазоблачении, а значит, не заинтересована ни в
качественном образовании населения, способствующему наибольшему притоку
интеллектуалов в жизнь и науку, ни в развитии научных, в том числе
генетических представлений о человеке, в частности об ученом. Несложные
математические расчеты при наличии хотя бы школьного уровня знания биологии
показывают, что вероятность появления гуманитарного гения среди ограниченной
группы населения меньше, чем среди всего населения, во столько раз, во
сколько раз эта группа ограничена численно и качественно – через размножение
и условия онтогенеза. Российская интеллигенция численно ограничена в сотни
раз, а по условиям человеческого, интеллектуального индивидуального развития
– в тысячи. В отличие от россиян, живущих разной жизнью, с детства знакомых в
явном виде с психопатами и дегенератами, отравляющими жизнь окружающих и
являющихся препятствием на их пути, интеллигенты всегда жили в розовых
комнатах, где говорят тихим монотонным голосом на русском латинском. Таким
образом, вероятность кровнородственного появления среди гуманитариев меньше,
чем в целом по стране, гения почти в миллион, а человека хотя бы с
полноценным развитым мозгом – в десятки тысяч раз. Можно говорить о полном
вырождении российской интеллигенции, если бы она не пополнялась вновь
пришедшими людьми, не кровнородственно связанными, хотя и не отличающимися
развитым мозгом. Потому среди гуманитариев, причем элиты, так много женщин,
даже там, где полагается быть мужчинам, у которых генетически
запрограммировано наибольшее развитие правого полушария, отвечающего за
идеологическое мышление. Институты
интеллигенция и еврейства во многом сходны – прежде всего, в своем
кровнородственном и психопатическом отчуждении от окружающего населения.
Однако, не отличаясь богатством человеческих качеств и устремлений,
интеллигенция неплодовита, среднестатистический интеллигент, в соответствии
со статистикой П. Сорокина, обзаводится гораздо меньшим числом детей, чем в
среднем по стране, а женщина-гуманитарий – чаще всего бездетна или имеет
одного ребенка. Это обстоятельство позволяет несколько обновляться
гуманитарии, в противном случае как дворянский класс она вырождается уже
через одно поколение. Интеллигенция
насаждает институт семьи и даже представление, будто семья и частное право, а
значит, демократия и капитализм, неотделимы друг от друга. Хотя давно
очевидно, что бедой России является слабая ротация управленческого состава где бы то ни было – и на
предприятиях, и в Кремле, и в Академии наук России. Типичная беда: работать
под началом человека, который в детстве получил черепно-мозговую травму, был
эмоционально раздавлен или издерган, не имел возможности подготовиться к
жизни, в отсутствии необходимости, у которого либо папа-полковник, либо
мама-банкир. Развенчав
институт семьи, можно, на первый взгляд, сразу решить тысячи проблем
российского общества, хотя бы проблему олигархов и вывоза капитала. Однако
развенчать институт семьи, не уничтожив гуманитарию как класс, невозможно. Семейность,
нетипичная для русских, - одна из отличительных черт российской гуманитарии.
Гуманитарные занятия, удаленные от практического и полезного смысла, такое же
наряду с религиозностью средство подавления психопатий у гуманитариев
мужского пола. Неудивительно, что семьи гуманитариев так резко отличаются от
среднестатистических русских семей: там почти отсутствует насилие в явном
виде, а дети чаще продолжают профессиональные занятия родителей. Выросшие в интеллигентских
условиях дети гуманитариев имеют отдаленное представление о типичной
русской жизни, о ее насущих проблемах, что отражается в отсутствии у РАН
программ изучения насилия в семье и снижения качества мужского населения.
Дети гуманитариев не слышали ругательств и не испытали бешеной ненависти от
отца, что способствует развитию у них иллюзии большого значения семьи и
воспитания в развитии мышления человека. Дети гуманитариев никогда не сталкивались
с антагонизмом на уровне семьи, поколений, выбора жизненного пути,
становления и обновления личности. Они никогда не сталкивались с
непреодолимыми и жестокими проблемами, выросли в условиях болтовни и
сюсюканья, не знают, что такое борьба и как бороться. Это люди, пригодные для
стенографии и референции, почему-то оказались на вершине власти –
идеологической власти в России, не способствуя, а препятствуя решению
жизненных проблем русскоязычного населения России. Этимологически
семья родом от смерjа[1],
акцентированного вокруг хозяина мужского пола, по сути рабовладельца. До
Московии русскому языку было чуждо то понятие семьи, в котором затем
были искусственно, вопреки русскому бытию, объединены воедино два понятия:
семья как группа живущих вместе родственников и семья как объединение людей,
сплоченных общими интересами, - семья как группа родственников, сплоченных
общими интересами. Московское толкование семьи абсолютно противоположно естественному сельскому укладу жизни русских людей, у которых совместным хозяйством занимался случайный люд, который возглавлял любой человек мужского пола, не обязательно самый сильный и умный. Моск | |||